– Поедем, – согласилась я.
Аккуратно придерживая на декабрьском льду, он повел меня к моей оранжевой ласточке. Эх, как же я соскучилась по родному городу, по снегу, по вечно хмурым людям, закутанным в теплые одежды. По дому.
– Хочешь за руль? – Спросил Арсений, когда мы добрались до автомобиля.
– Нет, – покачала я головой. – Устала очень. Веди ты.
Ну, он и повел. Первые пять минут я просто молча смотрела на его профиль и любовалась.
– Можно мы заедем в общагу ко мне, мне надо тебе кое-что показать? – Неожиданно прервал тишину Есенин.
– Это срочно? – Лениво спросила я.
– Да. Желательно бы сегодня это закончить. А то там человек сидит, мучается. – Он нервно побарабанил пальцами по рулю.
Это что, у него разработка новая, которую кто-то ждет? И почему именно сегодня? Ну да ладно, мне не сложно, заедем.
– Хорошо. – Сеня только удовлетворенно кивнул. И чего он так нервничает? Это кстати видно по его слегка рваным движениям. Обычно это он оплот спокойствия, а я импульсивная истеричка. Ну да ладно, потерплю полчаса и все узнаю. Решила узнать о своем подопечном. – Как Байт?
– Набрал три кило в твое отсутствие. Скоро сломает вольер и перестанет влезать в будку. – Улыбнулся парень.
– Надо будет новую построить. Кстати, о стройке. Сильно продвинулся в этом направлении?
Арсений неожиданно громко засмеялся. Отсмеявшись тут же заинтриговал:
– Это надо своими глазами видеть. Я даже рассказывать не буду.
– Все так плохо? – Но Есенин не купился, а только покачал головой, показав, что будет молчать до последнего.
Доехали до общежития мы быстро, так как в выходной день дороги были почти пустыми. Ну, ничего, через неделю начнется новогодняя лихорадка и на улицах будет не протолкнуться.
В общежитии было точно так же, как и в прошлый раз, уныло и темно. Арсений дотащил меня до своей двери и остановился, переминаясь с ноги на ногу. Мне отчего-то стало страшно.
– Ась, ты только не нервничай. – Начал он, а мне стало еще страшнее. Сейчас откроет дверь, а там женщина, которая скажет: «здрасьте, я жена Арсения».
– Может лучше не открывать? – Проглотила я комок в горле от возникшей в мозгу картины.
– Нет, открыть надо. Но лучше, чтобы ты не нервничала. Знай, если что, я рядом. – Он повернул ключ и открыл дверь, слегка подталкивая меня вперед, и зашел следом.
Аксинья
В комнате я никого не заметила. И что я должна здесь увидеть? Прошла дальше, и увидела: в кухонном уголке стоял мужчина спиной к нам.
– Октябрин Яковлевич, мы приехали. – Сообщил Есенин из-за моей спины.
Мужчина резко повернулся к нам и застыл истуканом, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Я точно так же смотрела на него. Кто он такой, этот Октябрин Яковлевич, и почему Сеня думал, что я его испугаюсь? Недоуменно оглянулась на стоящего позади парня, затем снова повернулась к молчащему мужчине. А потом в мозгу щелкнуло: его зовут Октябрин, а я Октябриновна. Значит, так моего отца зовут. А если учесть процент этих самых Октябринов на душу населения, то выходит что ….
– Есенин, я тебя сейчас придушу. – Сообщила честно. Вот ей богу, для этого дела даже стремянку найду, чтобы до его шеи добраться.
– За что? – Не понял он.
– За то, что ты с моей жизнью делаешь. – Отделалась я общим ответом и снова повернулась к мужчине. – Вы мой отец?
Мужчина вздрогнул, моргнув несколько раз влажными глазами, и через всю комнату бросился ко мне.
– Дочка! – Всхлипнул он и сграбастал меня в свои объятия.
Я часто задышала, пытаясь бороться со слезами, но ничего у меня не вышло. Я ведь не плакала столько лет, а тут как прорвало. И в груди заболело сильно-сильно. А еще через несколько секунд перед глазами начало все расплываться.
– Тише. Я здесь. – Мне на плечи легли большие ладони.
Поняв, что что-то не так, отец отпустил меня, обеспокоенно разглядывая, а я, повернувшись, уткнулась носом Есенину в подмышку, забравшись под расстегнутую куртку, и начала рыдать. Сначала это были сухие спазмы, сжимавшие горло, а потом полились слезы. Градом. И сопли тоже побежали, размазываясь по мужской футболке. Я чувствовала, что меня пытались успокоить, гладя по спине и прижимая к сильному телу. Отец, сам не сдерживая слез, уткнулся головой в мою макушку.
Минут через десять стало легче, и я смогла нормально дышать, не срываясь на истерические спазмы. Сеня меня отлепил от себя и заставил сесть на диван. Отец принес стакан воды и протянул мне, хотя смотря на его трясущиеся руки, была уверена, что ему нужнее. После того, как попила, мне стало легче. Намного. Или это из-за слез?
Меня попеременно к себе прижимали то Арсений, то отец. И чего я так сорвалась? Видимо нервный полет, плюс неожиданный приезд Есенина в аэропорт и, плюс шок от встречи с отцом наложились друг на друга, и реакция организма не заставила себя ждать.
– Асенька, доченька, – это я в очередной раз оказалась в отцовских объятиях. Кажется, он меня из рук боялся выпустить, думая, что я исчезну.
– Папа, – выдавила из себя впервые. Мужчина рядом со мной содрогнулся, как от боли, и снова зарыдал. У меня от всего этого снова слезы подступили.
– Ну, нет. А ну ка прекращайте реветь, а не то я вам сейчас врачей с успокоительным вызову. – Пригрозил Арсений, отвлекая нас от очередного всемирного потопа.
– Не надо врачей. – Шмыгнула я носом, схватила протянутую парнем салфетку и шумно высморкалась.
– Так на меня похожа, – снова всхлипнул отец, гладя меня по волосам. Это я и сама подметила, что похожа. Точнее, я его копия женского пола. – Ой. А я вам тут обед приготовил, пока ждал. Арсений не велел с ним ехать, тебя встречать. Сказал здесь дожидаться. Вот я и от нечего делать приготовил. – Добавил он, засуетившись.